Право на свободу – не пустой звук, а фундаментальная ценность, охраняемая Конституцией. Недавнее решение Конституционного суда (КС), отменившего неоднозначную норму Уголовно-процессуального кодекса, стало ярким тому подтверждением.

О том, что это значит для каждого казахстанца, мы беседуем с Александром Перегрином, экспертом и консультантом Алматинской юридической корпорации .

– На днях КС словно опытный хирург удалил из Уголовно-процессуального кодекса норму, признав её неконституционной. Поясните, пожалуйста, в чём суть этой юридической операции?

– Представьте себе ситуацию – человека содержат под стражей на время следствия и суд установил для этого чёткий срок. Но вот дело передают в суд и из-за одной неточной формулировки в законе возникает опасная «серая зона». Норма, о которой идёт речь, фактически обязывала судью автоматически, без лишних разбирательств, продлевать арест, если срок содержания под стражей истёк к моменту поступления дела. Получался правовой парадокс – человек мог на короткое, но незаконное время оказаться за решёткой без действующего судебного решения. КС пресёк эту практику, заявив, что свобода человека – это не тот вопрос, где допустимы двусмысленность и «процессуальные окна».

– Насколько это решение станет надёжным щитом для прав казахстанцев в будущем?

– Это не просто щит, это ещё и прочный фундамент для всей системы правосудия. Теперь исключена сама возможность содержания под стражей без постоянного и, что крайне важно, своевременного судебного контроля. Это решение – мощный сигнал всей правоохранительной и судебной системе: любое ограничение свободы должно быть кристально ясным, предсказуемым и подтверждённым мотивированным решением суда в установленные сроки. Для граждан это означает больше гарантий, что их права не будут ущемлены из-за законодательных недоработок, а их судьба не будет зависеть от произвольного толкования закона.

– Можно ли назвать этот этот вердикт знаковым примером того, что республика последовательно укрепляет бастионы судебной защиты?

– Безусловно. Это решение – не просто реакция на частное обращение, а демонстрация зрелости нашей правовой системы. КС выступил в роли стража Основного закона, подтвердив, что принципы правовой определённости и верховенства права – не просто красивые декларации. Он чётко указал, что закон должен быть не только строгим, но и абсолютно понятным, не допуская лазеек для произвола. Когда высший судебный орган так решительно встаёт на защиту прав граждан, это вселяет уверенность в справедливость и действенность правосудия в стране.

– Возникает резонный вопрос: почему же эта юридическая «мина» так долго оставалась в кодексе и для её «обезвреживания» потребовалось вмешательство КС?

– Скорее всего, дело не в злом умысле, а в несовершенстве юридической техники. Формулировка, которую отменили, вероятно, задумывалась для обеспечения непрерывности процесса, чтобы не возникало пауз при передаче дела от следствия к суду. Однако на практике эта некорректная фраза превратилась в свою противоположность, создавая правовую неопределённость и риск нарушения конституционных прав. Она могла восприниматься как безальтернативное требование к судье продлить арест, что противоречит другим нормам того же кодекса.

Подписывайтесь на наш Дзен и Telegram канал